Тарифы на природный газ традиционно продолжают оставаться одним из самых чувствительных вопросов в Армении, что обусловлено как социально-экономическим состоянием граждан, так и весьма активными попытками перевести вопрос в политическую плоскость.
Конечно, политическая составляющая тарифообразования зачастую имеет ярко выраженный характер, что позволяет рассматривать данный вопрос в контексте российско-армянских отношений, однако сводить сам факт высоких тарифов на газ в Армении лишь к политическим процессам и, в частности, к возрастающему напряжению в российско-армянских отношениях, не представляется объективным и целостным подходом.
Важно понимать, что, помимо известной тенденции традиционного использования «Газпромом» цен на газ в качестве геополитического инструмента, имеющиеся в газотранспортной системе Армении проблемы играют не менее важную роль в формировании тарифов. Речь, прежде всего, идет о проблемах управленческого и технического характера. На них и остановимся.
Представленная компанией «Газпром Армения» в начале апреля заявка в Комиссию по регулированию общественных услуг Армении (КРОУ РА) на предмет пересмотра действующих в стране тарифов на газ имеет несколько причин. Однако ключевым из них, пожалуй, является сама бизнес-модель функционирования армянской «дочки» «Газпрома». В основе этой модели заложена внутренняя норма доходности (IRR) в 9%, что с учетом макроэкономической ситуации в Армении является достаточно сложным показателем с точки зрения его обеспечения.
Здесь важно учесть насколько факторов, влияющих на формирование операционных рисков для компании, заставляющих её руководство то и дело выступать с заявлениями об убыточной деятельности. При этом подобная риторика начала наиболее активно применяться после повышения цены на газ на границе на 15 долл. (165 долл.) 1 января 2019 г. с сохранением внутренних тарифов на уровне 2018 г. Обращаясь к некоторым из этих факторов, выделим, например, инфляцию в Армении, которая по результатам 2015–2019 г. суммарно составила около 7%, а в 2020 г., согласно прогнозам Всемирного банка, перевалит за 3%. При этом на протяжении всего этого времени доходы компании не индексировались вместе с ростом цен, следовательно, не росли также тарифы на газ.
Другим важным фактором, создающим проблемы для обеспечения доходности компании, продолжает оставаться инвестиционная программа. Общий объём инвестиций ЗАО «Газпром Армения» в газотранспортную систему за последние несколько лет составил 900 млн долл. Если брать за основу инвестиционные планы компании, то в 2020–2024 гг. планируется осуществление инвестиций в объёме 128 млн долл., при этом львиная доля этих средств будет направлена на расширение подземного газохранилища в г. Абовяне. Следовательно, инвестиционную программу компании следует рассматривать, прежде всего, в контексте энергетической безопасности Армении, так как расширение возможностей ПХГ является одним из важным компонентов обеспечения бесперебойного газоснабжения в республике.
19 июня КРОУ Армении утвердила новую тарифную политику, согласно которой остаётся в силе конечный тариф для физических лиц в размере 139 драмов за 1 куб.м. против 135,9 драмов, предложенных компанией. Также сохранён тариф для социально необеспеченных слоев населения – 100 драмов за 1 куб. м. Однако несколько увеличился тариф для тепличных хозяйств и предприятий переработки сельхоз продукции – 224 вместо ныне действующих 212 долл. Что касается сегмента, потребляющего более 10 тыс. куб. м в месяц, то для него установлен тариф 255 долл. за 1000 куб. м.
Для более комплексного понимания проблемы следует обратиться к структуре тарифа на газ в Армении. Тариф на газ включает в себя три базовых компонента:
- Цена на границе – 165 долл.;
- НДС и таможенные платежи – около 42 долл.;
- Затраты компании – около 50 долл.
Первые два компонента по понятным причинам остаются неизменными в связи с закрепленной на границе ценой до конца 2020 г. Что касается третьего компонента, то здесь следует обратить внимание на следующие особенности. В указанных 50-ти долларах, включающих в себя материальные и административные затраты, затраты на ремонтные работы, амортизацию и пр., порядка 60% составляют потери газа в системе, а также фонд заработной платы компании. Таким образом, в конченой структуре тарифа потери газа составляют 11 долл., зарплата – 19,6 долл.
Показатели потерь газа в системе можно с уверенностью обозначить как критические. Уровень потерь в газотранспортной системе Армении составляет около 6,7%, что требует немедленных управленческих решений.
Что касается фонда заработной платы, то очевидно, что в газотранспортных компаниях штат сотрудников формируется с применением конкретной управленческой методологии, исходя из технических и объемных показателей и особенностей системы. Следовательно, предложенная КРОУ Армении и в целом принятая руководством компании существенно сократить штат (на 1000 единиц) сотрудников «Газпром Армения» представляется не целесообразным, в том числе принимая во внимание социальные риски подобного решения. Современная экономическая наука имеет в своем арсенале методы и инструменты, применяемые для сокращения расходов компании без обращения к такому непопулярному и в целом опасному шагу, как массовые сокращения. Важно понимать, что сокращение – это крайняя мера. Остаётся надеяться, что управленческий арсенал «Газпром Армения» и регулирующего органа пока что не исчерпан.
Маркаров Александр Александрович д. п. н., проф., директор филиала Института стран СНГ в г. Ереван.
Давтян Ваге Самвелович д. п. н.